Турция имеет свои далеко идущие планы в отношении Кыргызстана. О том, зачем Анкаре нужен подконтрольный Бишкек, как Турция пытается реализовать программу «Великого Турана», и почему в Кыргызской Республике не особенно рады таким инициативам – читайте в материале «Государственных Новостей».
Помимо коллективного Запада, который видит в Кыргызстане потенциальный плацдарм для реализации антироссийской политики, свой интерес в Бишкеке есть и у Турции. Анкара уже давно пытается проводить в жизнь геополитическую модель «Великого Турана» или некоего межгосударственного этнического союза, в который входили бы страны с тюркским населением. Естественно, с главенствующим положением Анкары.
Здесь нужно отметить, что эти турецкие идеи наталкиваются на ряд очевидных проблем. Во-первых, они далеко не всегда находят одобрение, как в правящих элитах, так и в народных массах тех государств, которые Анкара хочет включить в сферу влияния «Великого Турана». Во-вторых, кажется, в последние годы и у самой Турции попросту не достаёт ресурсов для реализации этого глобального плана.
Тем мне менее, Турция нацелена на увеличение своего влияния в Центральной Азии, в том числе и в Кыргызстане, для спасения своей экономики за счет стран-партнеров, а также сдерживания России и Китая. Однако элиты стран региона, в том числе и Кыргызской Республики, воспринимают «тюркоязычное единство» скорее, как элемент культурного наследия, не собираясь делиться с Анкарой своим экономическим потенциалом или суверенитетом.
Впрочем, и «культурная интеграция» Анкары на территории Кыргызстана, мягко говоря, не задалась. С начала 90-х годов Турция активно развивала в КР сеть образовательных учреждений. Однако все они оказались под контролем проповедника Фетхуллаха Гюлена (фонды «Себат», а затем «Сапат»), противника президента Реджепа Эрдогана. При этом противника настолько радикального, что он подозревается турецкими властями в причастности к попытке военного переворота в Турции в 2016-м году.
Попытка Эрдогана надавить на руководство КР с целью закрытия этих школ потерпела неудачу. Сегодня под эгидой фонда «Маариф», который контролируют нынешние турецкие власти, функционирует только одна школа в Бишкеке.
Впрочем, концепция «Великого Турана» все же нашла некоторое отражение в современной культуре ряда центрально-азиатских стран. К примеру, она включена в школьные учебники «Общей тюркской истории», «Общей тюркской литературы», «Географии тюркского мира», принятые Азербайджаном, Казахстаном и Кыргызстаном в 2022 году.
Более радикальные попытки сближения на культурной почве пока не находят своего развития. Так, уже несколько лет официальная Анкара пытается инициировать создание единого алфавита для тюркоязычных стран на основе латиницы. Однако такая языковая реформа не встречает активного одобрения, поскольку требует значительных финансовых и трудовых затрат, которыми в настоящий момент не располагают ни КР, ни сама Турция. К тому же, такой переход по мнению экспертов, не принесет никакой ощутимой пользы ни жителям, ни самому Кыргызстану – только потешит самолюбие Анкары.
Если же говорить про реальную экономику, то здесь интересы Кыргызстана явно лежат в несколько иной плоскости даже на уровне простых цифр. В КР работают 300 компаний с турецким капиталом (с российским капиталом – более 1 тысячи), а объем прямых турецких инвестиций в 2023 году составил примерно 45 миллионов долларов (снижение на 86% по сравнению с 2022 г.). Про миллиардные инвестиции из России за последние годы и про тысячи совместных российско-кыргызских предприятий, а также участие России в модернизации энергетического комплекса Кыргызстана мы здесь просто уже не будем напоминать в очередной раз. И если говорить максимально коротко и лаконично, то Россия, а не Турция, – главный экономический партнер, союзник и гарант безопасности Кыргызской Республики.
Имеет Анкара и свои весьма, впрочем, нетривиальные интересы на экономическом пространстве Евразийского экономического союза, важнейшей частью которого является Кыргызстан. В 2021 году Турция попыталась реанимировать Организацию тюркских государств (ОТГ), упростив таможенные процедуры для взаимной торговли. Однако этой организации вряд ли удастся составить конкуренцию ЕАЭС, с учетом углубленной интеграции и унификации законодательства ее членов.
Пока, впрочем, этот заход на территорию Союза во многом сводится к попыткам Анкары вклиниться в транспортно-логистические маршруты, проходящие через Кыргызстан, чтобы впоследствии взять их под контроль. Однако, повторимся, у Анкары на текущий момент нет средств на финансирование масштабных проектов за пределами Турции. Тем более таких проектов, которые бы полноценно конкурировали с таким межгосударственным альянсом, как ЕАЭС.
В целом же, такое пристальное внимание к Кыргызстану еще раз говорит о его важности в регионе. Но также и о том, что это государство будет систематически проверяться на прочность внешним давлением, как с Востока, так и с Запада. И выбор Бишкека в отношении того, с кем строить стратегические партнерские отношения может запросто определить будущее этой страны. В том числе и с точки зрения его реального суверенитета.