Западная общественность внезапно обеспокоилась тем, что Россия меняет свою ядерную доктрину. О том, что это вообще такое, как эта доктрина сформулирована на сегодняшний день, в чем логика подобных документов и кто первый начал менять свои ядерные концепции в сторону внешней агрессии, читайте в материале «Государственных Новостей».
Последнее заявление об изменениях в ядерной доктрине России министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова обеспокоило западную общественность и СМИ. Стоит напомнить, что глава МИД страны, комментируя высказывания американских чиновников о возможных последствиях ядерной войны для Европы, отметил:
«Очень важно понимать, что у нас есть своя доктрина, в том числе доктрина использования ядерного оружия, которая, кстати, сейчас уточняется и о которой американским деятелям очень хорошо известно».
Интересно здесь, кстати, то, что Сергей Лавров ничего особо нового не сказал. О том, что ядерная доктрина РФ будет меняться, еще в конце июня заявлял президент страны, Владимир Путин:
«Я уже говорил, что сейчас мы думаем на тему о том, что и как в этой ядерной доктрине можно было бы поменять. И связано это с тем, что появляются — и во всяком случае мы знаем, что вероятный противник над этим работает, — новые элементы, связанные с понижением порога применения ядерного оружия».
И здесь необходимо углубиться в историю вопроса и рассказать о том, как вообще видят в теории некоторые государства использование ядерного оружия и нанесение ядерных ударов.
В России ключевым документом, который объясняет, как и при каких условиях мы можем «бахнуть», является Указ Президента Российской Федерации от 02.06.2020 г. № 355 «Об Основах государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания».
В нем есть следующие положения:
«Государственная политика в области ядерного сдерживания носит оборонительный характер, направлена на поддержание потенциала ядерных сил на уровне, достаточном для обеспечения ядерного сдерживания, и гарантирует защиту суверенитета и территориальной целостности государства, сдерживание потенциального противника от агрессии против Российской Федерации…
Российская Федерация рассматривает ядерное оружие исключительно как средство сдерживания, применение которого является крайней и вынужденной мерой, и предпринимает все необходимые усилия для уменьшения ядерной угрозы и недопущения обострения межгосударственных отношений, способного спровоцировать военные конфликты, в том числе ядерные».
Ну, и самое главное для нынешней истории в этом документе содержится в пункте 17:
«Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного оружия и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства».
То есть, все сугубо мирно, применение ядерного оружия расценивается как исключительное и только в случае совсем уж фундаментальной опасности для самого факта существования страны.
Кстати, в этом смысле, доктрина России ничем особым не отличается от доктрин большинства стран «ядерного клуба». Для примера можно взять Китай и его обновленную в 2019 году концепцию ядерных вооружений, которая была озвучена в документе под названием «Национальная оборона Китая в новую эпоху»:
«Китай не участвует ни в какой гонке вооружений с какой-либо другой страной и сохраняет свой ядерный потенциал на минимальном уровне, который необходим для обеспечения его национальной безопасности… и придерживается безусловной политики неприменения ядерного оружия первым».
Вообще, такой отказ от применения ядерного оружия первыми получил неформальное название «Мертвой руки». По одноимённому неформальному названию российской системы «Периметр». Если очень сильно упрощать, то «Мертвая рука» — это автоматизированная система запуска ядерных ракет, рассчитанная на такую ситуацию, при которой России уже нет потому, что её накрыло ядерными ракетами противника. То есть, это система гарантированного возмездия через неминуемый ответный удар. Впоследствии это наименование перекинулось и на позицию ядерных государств, которые не желают применять ЯО первыми, но уж если применят вторыми, то от первых не останется ничего.
Кардинально отличается от этого ядерная доктрина США. И начались эти изменения не вчера или в 2014 году с ростом напряженности между Россией и Западом. А в 2005-м, за два года до «Мюнхенской речи» Путина, на минуточку.
Тогда объединенный комитет начальников Штабов США предложил новый проект Доктрины объединенных ядерных операций (Doctrine for Joint Nuclear Operations) в котором появилась концепция «превентивных ядерных ударов по странам-изгоям». С тех пор идея «превентивного удара» в американских ядерных стратегиях остается неизменной.
И еще один важный момент – это категория «страна-изгой». Это не то, чтобы прямо совсем официальный и задокументированный термин, но он регулярно используется американскими политиками и чиновниками из Белого Дома. С 2022 года это определение стало применяться Вашингтоном по отношению к России. И, в общем, логическая связка «страна-изгой» и «превентивный ядерный удар» воленс-ноленс вынуждают нашу страну реагировать симметрично.
При этом, в 2018 году появилось в этих документах уже прямое указание на Россию. Так, в «Обзоре ядерной политики» Пентагона говорится:
«Россия должна понять, что любое применение ядерного оружия, пусть и ограниченное — неприемлемо. Даже ограниченное использование ядерного оружия для достижения своих целей, может коренным образом изменить характер конфликта и вызвать неисчислимые и невыносимые для Москвы потери».
Ну, и из самого последнего стоит упомянуть публикацию в The New York Times от 20 августа этого года в которой говорится о том, что:
«В секретном документе, одобренном в марте, президент приказал вооруженным силам США подготовиться к возможным скоординированным ядерным столкновениям с Россией, Китаем и Северной Кореей».
Понятно, что информация эта в NYT подается со ссылкой на «анонимные источники, близкие к достоверным». Но если посмотреть на исторический контекст, то в принципе, ничего удивительного или сенсационного в разработке новой, еще более агрессивной ядерной доктрины в высоких кабинетах США – нет.
Отсюда вполне логично, что и Россия озаботилась изменением своих программных документов в сфере ядерных вооружений. И на самом деле – это очень неплохо. Потому, что такие изменения в итоге оказываются не просто публичны, а декларативны. Они ясно очертят те рамки, за пересечением которых последует ядерный Армагеддон. А в данном случае предельная ясность – это не просто хорошо, а жизненно необходимо.